и за ними присматривают. Разумеется, никакого шифрования в таком случае нет.

— Ю-тян! — раздался в трубке радостный и приятный женский голос.

— Э-э-э, Джингуджи-сан, давайте пока остановимся на формальном общении. Понимаю, что мы провели некоторое время в детстве, но я вас совершенно не помню.

— Совсем ничего не помнишь?! — воскликнула девушка.

— Но немного знаю. Проклинательница и кошконенавистница.

— Это… это… было все не так!

— А увидел я вас впервые на фотографиях из интернета.

— Что?!

— Да, я удивился, узнав, что наследница великого клана снимается для таких сомнительных сайтов и изданий.

— Джингуджи Куэс никогда бы не опустилась до подобного! Юто, скажи мне названия, и я сотру их в порошок! Я несколько раз давала интервью «London Gazette» и один раз сделала фотосессию для «People». И все!

— Ладно-ладно. Не надо так передо мной отчитываться, Джингуджи-сан. Да и не стоит говорить лишнего по телефону.

— Конечно, ты прав, Юто-тян. Когда ты приедешь ко мне? Нам надо многое обсудить.

— Почему бы вам самим не заехать к нам в Ноихару? Уверяю, мои вассалы вас и пальцем не тронут без веских причин.

— Мне комфортнее будет в гостинице. Разве ты не пойдешь навстречу девушке?

— Нет. Но раз вы так желаете встретиться в гостинице… Сегодня вечером в концертном зале отеля Токио-плаза состоится аукцион по распродаже драгоценностей клана Амакава. Не желаете присутствовать, Джингуджи-сан?

— Я приду!

— Тогда до скорого.

— До скорого, Юто.

Я нажал кнопку завершения вызова.

— Элис, а ты можешь прослушивать разговоры?

— Необходимо покрытие сетью Amakawa-net. Администратор, желаете вести ежедневную запись сжатой информации?

— Давай.

— Принято. Срок хранения разговоров низкого приоритета 24 часа, высокого — 7 дней. Для хранения данных на более долгий срок недостаточно памяти.

— И чему же ты поставишь высокий приоритет, электронный дух? — спросила Сидзука.

— Разговоры и переписку администратора устройства.

В обеденной комнате материализовалась Кайя со специальной подушечкой, на которой покоилось несколько конвертов:

— Милорд, это корреспонденция, что пришла в ваше отсутствие.

— Почитаем…

Писали именно мне, как новому главе клана Амакава. В основном поздравляли с возвращением из забвения и приглашали съездить к ним в гости. Такие приходили и в предыдущие дни — от великих кланов. Теперь же доставили письма из незнакомых мне индийских сообществ, российской церковной епархии, трех китайских группировок. Но больше всего умилило весьма дружелюбное уведомление от триады Гуан-миня. Китайский мафиози, бывший подчиненный моего отца, судя по тексту, весьма искренне желал встретиться со мной. С другой стороны, дух молнии мог действовать самостоятельно, в отрыве от банды целиком. Наверняка аякаси сильно недовольны тем, что отец поработил их светом. Только почему они вышли из подчинения? Закончилось действие магии? Или Синити и не давал им никаких приказов защищать семью Амакава? Может, мне удастся быстро перехватить контроль над ними? Оставим эти размышления до случая, когда появиться возможность проверить их.

— Йо, Элис, ты можешь поискать для меня одного человека? Или лучше я сам посмотрю. Теперь ведь Якоин не смогут отследить мои запросы?

— Вероятность менее 3 процентов.

— Приемлемо!

Покопавшись в интернете, я таки смог разузнать о Нисийоши Рицуко 1892 года рождения. Личность известная, несмотря на внушительную пропасть во времени. Стал оператором установленной в 1924 году первой в Японии большой круговой карусели, сделанной с помощью пражских специалистов. Доказана его причастность к надругательствам и жестоким убийствам пяти девочек возраста от шести до тринадцати лет. Когда полиция вышла на его след, то парк развлечений принимал людей, и карусель работала. Нисийоши взял в заложники четверых детей. При штурме двое из них были убиты, двоих удалось спасти. Самого маньяка пристрелили на месте. Поднялась огромная шумиха — обсуждалось влияние западных веяний в развлекательной сфере на умы японцев. Парк надолго закрыли. А когда решили вновь запускать, оказалось, что карусель исчезла, словно ее кто-то выкрал целиком. Да уж, малоприятная история. Газетная вырезка того времени гласила, что в школе его травили из-за женского имени Рицуко. И вероятно именно этот факт и стал толчком на кривую дорожку.

Позвонила Айя, сообщила о том, что через полтора часа стартует аукцион. Мы стали собираться. Я оделся в темные брюки и белую рубашку без рукавов, в которой ходил в школу. Она выглядела стандартной, без каких-либо узоров или школьных меток. Молниевый шрам благодаря стараниям Сидзуки сравнялся по цвету с кожей и стал намного менее заметен.

— Милорд, как я вам?! — выскочила Химари.

На бакэнэко красовался короткий белый топ и еще более узкие джинсовые шортики… или, скорее, джинсовые трусики.

— Да в таком виде даже на улицу выйти стыдно!

— Вам не нравится?

— В Токио-плаза с тобой в такой одежде я не пойду. Ты выставишь меня на посмешище. Неужели Генноске не брал тебя с собой на важные встречи?

Вышла Сидзука в длинном закрытом черном платье в пол. Похоже, настоящее… Мизучи подошла ко мне и схватила под руку:

— Юто пойдет с настоящей леди, а не с кошкой дворовой.

— Ни-я, простите, милорд, вашу неразумну кошечку. Мигом переоденусь!

Когда мы загружались в машину, из дома вышла бакэнэко, семеня ножками. На ней была надета бордовая церемонная юката с широким тугим белым поясом и специальные открытые сандалии. Волосы убраны в скромную, но элегантную прическу, открывая шею. А ножны с катаной добавляли образу загадочности.

— Отпад, Химари! — похвалил я. — Хотя неплохо бы подумать и о западных платьях.

— Благодарю, милорд.

— Тсч, — фыркнула Сидзука.

— Это лучший комплимент от тебя, мизучи, — улыбнулась Багровый клинок Ноихары. Да, пожалуй, в таком наряде она вполне соответствовала своему прозвищу.

Нас провожала Гинко в образе волчицы. Оками сообщила, что за пределами территории дзасики-вараси обретается наш вчерашний знакомый Тако, дух воздушного змея. Надо будет как-нибудь показать ему, что в Ноихаре с аякаси из Кагосаки хорошо обращаются. Почти по пути я заехал в «Сумчатый рай» и заказал у Шино-сан специальный пуленепробиваемый кейс по размерам Ди-ниджу. Бедный продавец как мог открещивался, заявляя, что не занимается таким товаром, а торгует простыми сумками, но при упоминании его любви к театру все же уступил и пообещал заняться.

Машину оставил неподалеку от отеля, не став светить тем, что рассекаю без водительских прав. При входе в Токио-плаза на нас напала скромная стайка журналистов, но звякнувшая Ясуцуна и слегка отпущенная на волю аура бакэнэко быстро отбила у них желание задерживать нас. Внутри ожидала целая толпа: Кабураги Хьего с несколькими настороженными сотрудниками четвертого отдела, Джингуджи Куэс в дорогом вечернем платье рядом с каким-то немолодым усатым мужчиной, Айя и Кагецуки с кипой бумаг на подпись, распорядитель аукциона, посланник императора, главный менеджер компании по сбыту ценностей, улыбающийся